Подруга рассказывала, как после первой лекции “Введение в предмет” седовласый профессор обвел глазами аудиторию и попросил:

— А теперь посмотрите вокруг.

Студенты недоуменно переглянулись.

— Возможно, а скорее всего так и будет, — продолжал преподаватель, — что, сдав экзамен, вы через какое-то время забудете многое из того, что я вам сегодня рассказал. Но люди, которые сейчас рядом с вами, останутся в вашей жизни надолго. Цените студенческую дружбу! Общайтесь, помогайте друг другу, вместе совершенствуйтесь в своей будущей профессии! Успехов вам!

А знаете, так и было.

Журфак БГУ (так раньше назывался нынешний институт журналистики) я окончила в 1981 году. Прошло 36 лет, но хорошо помнится все: и занятия, и студенческие картошки, и наши «пробы пера», и «Медиум», который мы отмечали уже в новом здании журфака, и написанные нами научные работы, и поездки на студенческие конференции, и подработки вечерами, чтобы всем вместе путешествовать, отправиться в поездку в Ленинград, в Ригу  или в Москву.

 

Наши преподаватели… Такие разные, но неизменно вносившие в нашу жизнь радость узнавания чего-то нового. Всегда элегантная Нина Александровна Сницерева, наш куратор, будет для нас не только добрым советчиком, и но и эталоном стиля. Талантливейшая Татьяна Дмитриевна Орлова, первая встреча с которой просто потрясла, через пять лет станет руководителем моей дипломной работы. Требовательная Ангелина Александровна Руденко — руководителем моей первой научной работы. А молодой преподаватель Александр Константинович Свороб, (сейчас он — заведующий кафедрой периодической печати института журналистики, кандидат филологических наук, доцент), отправится с нашим курсом  на студенческую “картошку”.

Мои однокурсники… Семьдесят пять человек. Три группы. Пока только изучаем друг друга. Среди нас, вчерашних школьников, поначалу держатся вместе только  “пэошники” — выпускники подготовительного отделения журфака. Наш староста Володя Бельский, комсорг Витя Дудко, Таня Бородич, Маша Митрахович, Володя Дятчик,  Шура Дынников, Ваня Гаврицкий, Шурка Гайдук — это только из нашей, первой группы. Мы смотрели на них, как на очень взрослых, имеющих жизненный опыт людей. А были они всего на несколько лет старше нас.

 

Наша маленькая “стайка” организовалась уже на первом курсе: Катя Агеева, единственная среди нас минчанка, Люда Грабчикова (школу она заканчивала в Пуховичах), Дина Быкова, приехавшая из Витебской области, и я, отправленная мамой на учебу в столицу из Солигорска. Дину на время учебы поселили у себя  родственники, Люда ежедневно ездила на занятия на электричке, Катя, разумеется, жила дома. Так что в студенческом общежитии проживала  только я, и подруги нередко заглядывали к нам “на огонек”, чтобы вдохнуть “воздух” общежития, без которого, как считалось,  восприятие студенческой жизни был бы неполным.

Но чаще всего, конечно, все вместе обитали в уютной Катиной минской квартире. Папа Кати — Иван Минович Агеев, в прошлом редактор областной газеты “Минская правда”, мама — библиотекарь. Для меня, провинциалки,  то была первая в жизни встреча с интеллигентной ( в самом высоком понимании этого слова) семьей. Это сейчас, провожая гостей так же радостно, как и встречая, недоумеваю, как Катина мама, милейшая Вера Игнатьевна, тетя Вера, выносила нашу пятилетнюю “оккупацию”. Во всяком случае известное выражение “мой дом — моя крепость” — это явно не про нее. Здесь, в этой минской квартире, мы всегда бывали благодушно приняты,  накормлены и уложены спать  в “девичей” комнате на диване и раскладных кроватях.  Все книжные полки в  этой комнате занимала Библиотека всемирной литературы, и для меня, уверовавшей в то, что такое количество книг бывает только в библиотеке, первая встреча с Катиной квартирой стала настоящим потрясением.

Словом, мы часто “зависали” у Кати. Наша подруга даже изобрела формулу: “Отправляясь ко мне на час, прихватите с собой зубную щетку (был назван еще один предмет число женского туалета, о котором, по чудом сохранившейся девичьей стыдливости, умалчиваю), потому что вы можете остаться здесь на месяц”.  Так и было. А апофеозом этой “гостевой” программы стало утро после нашего студенческого выпускного, когда Вера Игнатьевна обнаружила на кухне написанную явно не рукой дочери записку: “Мама, разбуди меня в 9.00”. Потрясенная Вера Игнатьевна все же растолкала Катю, и та, кивнув в сторону мирно сопящей Грабчиковой, пояснила: “Это Люда писала” и снова провалилась в сон…

А на первых курсах во время  сессий вся компания переселялась за город,  в пустующую квартиру Людиной сестры, которая в то время жила с маленьким ребенком у мамы. Прихватывались конспекты и учебники, закупалось большое количество продуктов (до сих пор помню улюлюкание рейсового автобуса, между захлопнувшимися дверями которого после нашей высадки оказалась зажатой гирлянда из сосисок. Мы уже отошли от автобуса, когда он тронулся… “Сосиски на снегу” — так была названа эта картина, позже отраженная в Катиных шаржах на нас).

Уже “дома” все билеты делились на четыре части (по-моему, это было Катино изобретение), литература по теме каждым изучалась углубленно, а потом излагалась в виде ответа на билет. И ей Богу, никогда в жизни мне не доводилось слышать более талантливого изложения классики! А информация о нескольких десятках газет, выходивших в Петербурге в 1917 году (предмет назывался “История партийной печати”), грамотно размещенная Катей в таблице, запоминалась гораздо лучше.

К экзаменам готовились допоздна. Уставали страшно. Именно тогда нами были выявлены разные ступени крайней “запиленности” студентов перед экзаменами: сначала ругаемся, потом необычайно вежливы, чтобы ссора не вспыхнула вновь,  а потом безудержно хохочем. И это означало: все, край, пора идти спать.

Наша четверка и на экзамены шла первой. И первой выпархивала из аудитории, прижимая к груди зачетку и ликуя, что — пусть и ненадолго, до утра следующего дня — свобода!!!

Спасибо вам, мои дорогие  Катюша, Динка и Люда, за все, что вы сделали для меня тогда. И не только в плане учебы и получения новых знаний . Спасибо за воздух свободы и атмосферу неуспокоенности и творчества в каждом деле. Я очень надеюсь, что в конечном итоге для всех нас это взаимообогащение и “взаимопроникновение” было полезным.

И пусть по-разному сложились наши судьбы, мне кажется, оглядываясь на прожитое, сегодня нас можно назвать людьми успешными. Правда, я тогда не могла себе представить, что наша красавица, по которой уже тогда “плакали” всемирные подиумы, Люда Грабчикова на долгие годы станет главным редактором районной газеты, и о переменах в ее внешности (как всегда — потрясающих) мы будем узнавать из фоторепортажей о форумах белорусских СМИ в республиканской прессе и на ТВ.

Ну, а в остальном для меня все было предсказуемо. Катя Агеева возглавила национальный радиоканал “Культура” и, мы с мужем, отправляя детей в крупнейший минский кинотеатр “Октябрь” смотреть конкурсную программу белорусского кинофорума “Листапад”,  говорили: “Посмотрите, там в жюри — тетя Катя”.  

Дина Быкова (Гусева), всегда изысканная и утонченная, после завершения журналистской карьеры придет работать в компанию “MARY KAY”, которая, как известно, не только косметика — но и философия жизни, и именно благодаря Динульке, ее истинно журналистской общительности и жизнелюбию,  мы сможем не только минимизировать количество морщин, но и на долгие годы сохранить молодость души.

Я же распределюсь на БЕЛАЗ, сначала в заводскую многотиражку, а потом в службу рекламы, закончу еще один вуз — политех, проработаю на заводе тридцать четыре года, вместе с коллегами напишу две книги по истории белорусского автогиганта и объеду полмира, представляя БЕЛАЗ на международных выставках.

Все это время — более трех десятков лет — не перестаю следить за успехами однокурсников.

На моей книжной полке — книги однокурсников: “Блiзкi бераг” Володи Бельского и “Белорусская Америка” Леонида Прончака.

Удивительно! Память не сохранила Лениного лица (не виделись с выпускного), а когда звучит песня “Каля Чырвонага касцела” (Леня написал стихи для этой песни, он сегодня не только журналист, но и поэт, переводчик, автор песен, Член Союза писателей) в исполнении Валерия Дайнеко, эмоции плещут через край.

Петя Васюченко,  гениально исполнявший роль первокурсника на наших студенческих капустниках, теперь Петр Васильевич Васюченко, заведующий кафедрой Белорусского лингвистического университета, известный белорусский писатель, литературовед, критик, драматург, эссеист, кандидат филологических наук, лауреат нескольких литературных премий .

Недавно в Минске, когда знакомила со столицей своих московских гостей, на полках книжного магазина “Цетральный” увидела и с восхищением пролистала фотоальбом “Проспект Независимости” с прекрасными фото и богатейшей исторической информацией. Книга выпущена издательством  “Беловагрупп”, руководит которым Татьяна Владимировна Белова, в студенчестве — Таня Бородич. Долгие годы Татьяна былы директором издательства “Белорусская Энциклопедия”, а сейчас у нее — собственное дело. Наверное, ты не догадывалась, но я всегда восхищалась тобой, Таня!

Более тридцати лет  на журфаке преподавала Татьяна Ивановна Пранович, наша Таня Чигринова, сея разумное, доброе, вечное (а иначе она, по-моему, не умеет).

Проработав тридцать четыре года на крупнейшем белорусском промышленном предприятии, я не переставала восхищаться прекрасным знанием экономики экономического обозревателя газеты “Белорусы и рынок” Татьяны Маненок, нашей всегда спокойной и даже застенчивой Танечки.

А недавно довелось брать интервью у директора издательства “Белорусская Энциклопедия”, тоже нашего однокурсника Владимира Владимировича Андриевича. Володя тогда только  вернулся из Астаны, где был руководителем белорусской делегации на Международной книжной выставке в рамках ЭКСПО-2017. Книга, выпущенная издательством накануне — «Всемирное наследие Франциска Скорины» — получила Гран-при,  стала лучшей среди книг 25 стран, которые приняли участие в выставке в Астане. Книга-альбом «Бренды Беларуси. Машины» также получила диплом первой степени в номинации «Наука и инновации». Диплома удостоена еще одна книга издательства “Белорусская энциклопедия”, в номинации «Книга для детей и юношества» — «Большая энциклопедия маленького профессора». Приятно…  Поздравляю тебя, Володя! Тебя и весь коллектив издательства.

О ком-то из однокурсников узнаю из интернетовских новостей. Игорь Авдеев в течение многих лет руководит музеем истории белорусского кино, что можно было предвидеть еще в те, студенческие годы, учитывая интерес Игоря именно к этому “одному из важнейших видов искусств”. Александр Саламаха сегодня — первый заместитель председателя Белтелерадиокомпании, Виктор Дудко — первый заместитель генерального директора телекомпании СТВ. Это тоже было ожидаемо, учитывая лидерские качества наших однокурсников, которые ярко проявились уже в студенческие годы.

Иногда контакты с однокурсниками много лет спустя были спонтанными, но от этого — не менее радостными. Когда формировали документы на соискание авторским коллективом БЕЛАЗа Государственной премии Республики Беларусь в области науки и техники, готовили публикацию для газеты “Веды” вместе с Павлом Владимировым, и это было не только творческое, но и очень радостное общение. Помнится, мне очень понадобился профессиональный совет,  и именно однокурсник Слава Шевчук придал мыслям нужное направление и заставил двигаться вперед. Когда шеф-редактор журнала “АЛЕСЯ” Лариса Раковская приняла решение публиковать в журнале отрывки из моей книги, оказалось, что заместителем главного редактора в журнале работает тоже моя однокурсница Елена Терентьева. Меня тогда поразило, как бережно и деликатно работала Лена с моими текстами.  Давно не виделись со многими однокурсницами. Лида Брижевич и Люда Бусько, где вы?

Но самым большим потрясение для меня стала встреча много лет назад на Международной выставке в чешском городе Брно, где БЕЛАЗ представлял свою продукцию, с тогдашним послом Беларуси в Чехии Владимиром Петровичем Бельским, а в далеком прошлом — старостой нашей группы и всего курса Володей Бельским, который пришел познакомиться с белорусской экспозицией перед открытием выставки. Мы не виделись много лет, но я, помниться, едва сдерживала эмоции, выразить которые просто не было возможности: вокруг были руководители министерств и ведомств, генеральные директора предприятий… А Володя нисколько не смущался! “Подвинув” меня к генеральному директору БЕЛАЗа, тогда уже Герою Беларуси Павлу Лукьяновичу Мариеву, представил “госпожу Сахарчук” как очень талантливую однокурсницу, всколь “позавидовав” БЕЛАЗу, что такой человек (это я!) работает именно там.

И предложил вместе сфотографироваться (вот этот снимок, на нем я рядом с Володей. Ой, с Владимиром Петровичем). И это была самая лучшая презентация меня в моей жизни!!!

 

Мне иногда даже кажется, что творческие победы и достижения моих однокурсников заставляли меня задавать себе вопрос: “А что есть я?” И в поисках ответа на него придумывать новые рубрики и тематические полосы для заводской газеты, и создавать школу стендистов, чтобы ведущее машиностроительное предприятие республики — БЕЛАЗ — и на выставках был лучшим, и писать летопись истории завода, и организовывать городское телевидение, и задумывать фильмы, получавшие потом высокие международные награды.

Спасибо вам, мои друзья!

За вдохновение!

За бесценные советы!

За вашу неуспокоенность, которая, как выяснилось,  заразительна!

После окончания БГУ мы не часто собирались вместе. Дина Быкова обзванивала нас, первую группу, сообщая о месте встречи, в решении организационных вопросов, как всегда, незаменим был Слава Шевчук. Вот они, мои однокурсники, на снимке, сделанном 24 июня 2011 года нашим фотографом, а точнее сказать, фотохудожником,  Толей Басовым.

 

Таким большим составом по другому, грустному поводу, мы собирались, пожалуй, лишь однажды. На похоронах Володи Бельского. Он лежал в гробу, такой неузнаваемый, и было во всем действе такая тоска и безнадега, что пальцы судорожно ломали  стебли гвоздик, принесенных на похороны…

Было много воспоминаний. О том, что жило в его душе обостренное чувство справедливости ко всему, что происходило.  Как он, наш староста (и группы, и всего курса) пытался организовать дополнительные “стипендии курса” для наших однокурсников. Очень талантливых,  но не самых …отличников. По рублю с каждого из нас (это было нарушением финансовой дисциплины, за что Володя был тут же наказан),  и была бы готова полноценная стипендия для того же Саши Усени, написавшего, еще будучи десятиклассником (мы с Сашей в те еще школьные годы  в один день стали победителями первого в Беларуси  республиканского конкурса юных чтецов) такие вот пронзительные по своей искренности стихи (до сих пор помню их наизусть):

 

Я бы умер давно.

Жил бы камнем в лесу у дороги,

Миллионы веков

Ожидая гранитных седин.

На лице у меня

Вытирали бы пыльные ноги

И садились бы все отдохнуть

У меня на груди

 

Я бы умер давно.

Жил ромашкой бы в поле раздольном.

И девчонка одна,

Вдруг заметив меня у реки,

Погадала б на мне,

Отрывая — как больно! Как больно!

Мои белые руки —

Мои руки, мои лепестки.

 

Я бы умер давно.

И горел где-то в небе звездою

У влюбленных в глазах

Я печально светил бы всегда.

Может, кто-то сказал

Обо мне, глядя в небо ночное:

-Посмотри, как горит,

Это наша, наверно, звезда.

 

… Я бы умер давно.

Жил бы в мире ином и иначе.

Не жалел бы о том,

И не мучала б сердце печаль.

Если б знал, что потом

Обо мне кто-то тихо заплачет.

И подумает: умер,

Уже не вернется. А жаль…

 

Увы, многих наших однокурсников уже с нами нет.

Нет Володи Дятчика, чья морская душа вознеслась в небеса где-то над Севастополем.

Нет Володи Дьякова, нашего весельчака и балагура, который “под ручки” буквально “тащил” по проселочной дороге нас, ничего не видящих в темноте очкастых первокурсниц, на танцы в соседнюю деревню на первой нашей  студенческой “картошке”.

И Володи Бельского, вот, тоже нет…

И мы стоим рядом, постаревшие однокурсники, объединенные общей бедой.

Спасибо вам, мои друзья, за дружескую поддержку в трудные минуты!   

Ведь именно об однокурсниках, а не о многочисленной родне, подумалось, как врачи подтвердили  неутешительный диагноз сыну.  

Первой, как всегда, откликнулась Тамара Вятская. Нет, Тома не была однокурсницей в буквальном понимании этого слова — училась курсом младше, но жила вместе с мужем и сыном (единственная среди нас, семейная студентка!) рядом с нами, в бытовке студенческого общежития. А потом мы вместе распределились в Жодино и стали  по иерархии  студенческого братства почти родней. Я всегда поражалась: как она все могла: учиться и рожать детей,  устраивать многочасовые радиомарафоны и помогать больным детям, ежедневно мотаться на электричке в Минск и готовить потрясающие по своей искренности радиопередачи, уехать в Москву, став заместителем директора ТРО “Союзного государства”, и снимать гениальные фильмы, вернуться в Минск и, поскучав немного на пенсии, возглавить дирекцию радиостанции “Минская волна”. Но главное — она всегда оказывалась рядом, если ее помощь была нужна. Именно Тома спасла меня тогда от отчаяния. И разыскивала транспорт  (своей машины у нас тогда еще не было), и договаривалась о консультации. Тома, я все помню!

В те трудные дни Дина Быкова, наша “скорая помощь”, наша “душа команды”,  напомнила мне, что в нашей студенческой “семье” появился медик — муж Лили Сушкевич, тогда еще не лауреат Государственной премии, а всего лишь подающий надежд молодой хирург. И нам снова помогали.

А еще однокурсники передавали деньги. Вещь во все времена полезную, но тогда, когда одна упаковка лекарства для сына стоила половину моей месячной зарплаты,  крайне необходимую.

Слава Богу, и мне  удавалось помогать однокурсникам, когда им было особенно тяжело.

Спасибо вам, мои друзья, за то, что вы у меня есть.

Сейчас, когда пишу эти строки, хотелось бы адресовать юным дарованиям, будущим студентам, эти размышления о том, что  журфак БГУ дал нам не только прекрасные знания, но и замечательных и очень талантливых друзей, которые и сегодня идут с нами по жизни рядом. И что нужно быть готовым принять эти «подарки судьбы».

Успехов вам, юные!