Чтобы услышать ребенка, с ним нужно разговаривать. А с какого возраста? Со своими детьми я начинала разговаривать задолго до их рождения. Вместе с ними мы пели песни, делали домашнюю работу и ожидали с работы папу. Честно говоря, тогда я была уверена, что, находясь в декретном отпуске и будучи на какое-то время отлученной от привычной рабочей «напряженки», делаю это от потребности простого человеческого общения. Но в том, что это было «не просто так», меня убедила Ольга Липинская, рассказав свою удивительную историю.
Оля – дизайнер. Очень талантливый. Ее работами восхищались посетители стенда БЕЛАЗа на выставке в Лас-Вегасе и те, кто хотя бы раз держал в руках фотоальбом «БЕЛАЗ. История продолжается…», подготовленный рекламной службой к юбилею предприятия.
Сейчас Оля «работает» мамой, воспитывает трехлетнего сына Женю. И живет далеко от Беларуси. Но мы по-прежнему общаемся. Оля очень ответственно относится к своей новой роли, делится своими наблюдениями за ребенком и радостями собственных родительских открытий. Кому-то эта история, рассказанная Олей, может показаться нереальной, но лично мне близка и понятна:
– Когда я ждала ребенка (срок составлял уже 32 недели), врач-гинеколог назвала мне причину того, что мой живот вдруг стал некрасивым. Мой малыш повернулся и лег поперек. До этого я была в полном восторге от того, как здорово мы выглядим вместе: скромно и со вкусом, а главное – правильно для естественных родов. А тут...
Я понимала, что срок приличный, и у меня очень мало времени на обратный разворот малыша. Целую неделю я уговаривала его повернуться. А когда мои силы иссякли, я включила скайп и позвонила мужу (Олин муж, программист, в то время был в командировке. – Т.С.). Он разговаривал с ребенком около двух часов, компьютер стоял рядом, и я отчетливо чувствовала, как малыш начал реагировать на мужской голос. Он дал «пять» с внутренней стороны живота наружу – это такое своеобразное приветствие папе, а потом периодически толкался, укладываясь, видимо, поудобнее. На следующий день, делая УЗИ, врач сказал, что положение ребенка идеальное, можно пробовать рожать самой, если нет никаких других ограничений.
Вот такая история.
Дети рождаются, растут и взрослеют.
Мой знакомый, бородатый и очень талантливый дизайнер, как-то поделился мыслями об эволюции собственных взаимоотношений с родителями:
– Три – пять лет. За ручку с родителями в садик и на аттракционы в парк. Мама-папа та-а-а-кие умные!
Одиннадцать – пятнадцать лет. Абсолютно автономно и издалека. Мама-папа ни-и-и-чего не понимают!
Двадцать пять лет. Под ручку с молодой женой из гостей от родителей. В руках – пакет с мамиными вкусностями, в голове – «пакет» мудрых советов от папы. Мама-папа та-а-а-кие умные!
С малышами совсем просто. Главное, несмотря на занятость, все же за ручку и вместе. Разговаривать, показывать, объяснять. Со взрослыми тоже вроде все понятно: главное – уважать выбор своего ребенка и понимать, что худой мир лучше доброй войны. К тому же если поле вспахано, то убирать урожай намного проще.
Трудно с подростками. В любом возрасте и любого пола.
…Наш старший сын в свои шестнадцать – все еще сплошное отрицание. Завтра вместе с одноклассниками отправится узнавать результаты поступления в вуз. А мы неделю назад ездили сдавать вступительные экзамены с дочерью подруги. С девочкой все в порядке, сдала на «отлично». Зато наблюдали страшную картину: открывается дверь учебного корпуса, и незнакомый парень шагает через тротуар на проезжую часть. В глазах – абсолютная пустота. Видимо, реакция на результаты экзамена, который, судя по всему, не сдал. Перекошенное лицо водителя… Визг тормозов до сих пор стоит в ушах. Хорошо, что парень жив остался.
Понимаю, надо ехать с сыном, мало ли что. Но на работе – аврал, отправляем грузы на выставку в Лас-Вегас. Стучат молотки и визжит скотч. Папа тоже очень занят, но ехать соглашается. Против сын. Вы что! Да никто не едет с родителями! Папа опять соглашается и садится в последний вагон электрички. Сын папины маневры видит, но держится независимо.
Поступили! Все! Радостные вваливаются в метро, компостируя льготные талончики. Но, оказывается, льготы для школьников закончились еще вчера, о чем новоиспеченным студентам напоминает строгий дядечка и требует оплатить штраф. Лишних денег у ребят, понятное дело, нет, но усиленно начинают шарить по карманам. Тут на сцене появляется папа и просит «дядечку» предъявить служебное удостоверение, а заодно показать, где обнародована информация об окончании срока действия льгот. В итоге конфликт исчерпан и праздник продолжается!
Вечером сын докладывает по телефону кому-то из теперь уже бывших одноклассников: «С вами разговаривает студент первого курса… – а через минуту: – Да были небольшие проблемы, но тут пришел папа и разобрался…»
Йес! Позже фраза: «Тут пришел папа и разобрался», произносимая, как правило, в шутливом тоне, в нашем доме звучала довольно часто, особенно когда становилось ясно, что родители все же были правы.
А если серьезно, то я долго думала, как же сформулировать основополагающий принцип взаимоотношений родителей и детей: как научиться понимать своего ребенка и поддерживать, когда ему это действительно необходимо. А ответ нашла неожиданно – в размышлениях психолога о том, как важно, чтобы ребенок не боялся рассказывать родителям о своих неудачах. Для детей небезразлично то, как ведут себя родители в подобной ситуации. Если ругают и наказывают – подросток замыкается в себе, если слушают и пытаются вместе найти выход, то он и в следующий раз, столкнувшись с проблемой, обязательно обратится к родителям за помощью.
Путь к успеху ребенка, который ставит перед собой амбициозные цели, труден и тернист. И ожидают его на этом пути кроме больших и малых побед еще и обиды, и разочарования. И чтобы трудности не сломали его, не позволили напрасно растратить свой талант и уникальные способности, нужно, чтобы он верил, что кроме опытных педагогов и преданных друзей, верных спутников (спутниц) жизни у него всегда будет надежная поддержка и опора – его родители.
Итак, первое и самое важное: разговаривайте со своими детьми как можно больше! Слушайте их, слушайте все, что они вам говорят, когда рассказывают о том, что произошло сегодня в детском саду или в школе, как прошли тренировка или турслет. Пусть вам кажется, что это неинтересно. Слушайте, и тогда в какой-то момент вы вовремя услышите то главное, от чего, возможно, зависит будущее вашего ребенка.
К слову, о трудных моментах…
Младшему сыну было одиннадцать, когда случился остеомиелит. Для тех, кто не осведомлен, – это инфекционное воспалительное заболевание, при котором страдают не только кость и костный мозг, но и весь организм в целом. Три операции под общим наркозом, две недели в реанимации, несколько месяцев в больнице и дома – на костылях. В Минской областной детской клинической больнице Костю спасал заведующий хирургическим отделением опытнейший врач Валерий Михайлович Верин.
Что можем мы, родители, когда за сына борются лучшие врачи и сильнейшие антибиотики? Оказалось, многое.
Первое: положительные эмоции. Они для сына – самое главное. Для нас – очень ранний подъем и ежедневные поездки после работы в Минск. Но в столице свирепствует грипп, в больнице карантин, поэтому в электричке пишем записки, рассказывая, как прошел день. Стараемся найти небанальные слова для поддержки боевого духа. Костина учительница попросила одноклассников сына писать ему записки. Вот они, сохранила на память: «Костя, привет! Как дела? Выздоравливай скорее. Мы без тебя скучаем!»; «Не вешай нос, быстрее выздоравливай, будем вместе ходить в школу»; «Я тоже сейчас болею и понимаю, как тебе скучно в больнице. Вот тебе друга, чтобы ты не скучал (на записке наклейка – озорной львенок. – Т.С.)»; «У нас в школе ЧП. Какая-то взрослая девочка обидела Асю. А мальчишки стояли и не защищали, просто смотрели. Вот интересно было, наверное?»; «У нас в классе все хорошо, но ученики заболевают, наверное, сделают карантин»; «Привет, Костя! Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, ты скоро выздоровеешь и придешь в наш шестой английский класс. И догонишь нас! И будешь лучшим учеником!».
Казалось бы, обычная школьная жизнь. Но сын не оторван от нее, и надо думать, как будет возвращаться.
Сын тоже пишет нам записки. О том, как идет процесс лечения, и о собственных ощущениях: «Сегодня ночью к нам поступила девочка. Ее зовут Анжелика. Я не знаю ее возраста, но она старше меня. У нее какая-то болезнь сердца с трудным названием. Когда ее привезли, частота биения была выше 200 ударов в минуту. Ее лечили до самого утра. Я почти не спал»; «Утром у меня было плохое настроение, но после того как я прочитал ваши записки, у меня оно сильно поднялось»; «Привозите мне каждый день 1,5-литровую бутылку воды. Просто компот мне и тут дадут, а чистая вода намного приятнее, особенно когда температура»; «Простите меня за такой кривой почерк. Он такой оттого, что мне поставили подколку на заднюю часть кисти. Это мне и мешает писать»; «Сегодня утром мне делали перевязку. Было очень больно: кроме того что поменяли повязку, еще и промывали рану из шприца 20 мл с длинной иголкой и тупым концом. Устроена она, как игла для накачивания мячей. Она была длиной 10 см, и мне ее наполовину засунули в рану. Когда промывали, было очень больно, так как делали это без наркоза»; «В энциклопедии выживания сказано, что вытерпеть можно даже очень сильную боль. Для этого нужно думать о чем-нибудь более важном. Я думал о том, что я буду делать после выздоровления»; «Я сегодня утром даже чуть-чуть плакал, так скучаю без вас»; «Пожалуйста, привезите книжку с головоломками»; «У меня уже нет температуры, и это хорошо»; «Самое приятное, что я уже могу ходить. Тумбочка стоит далеко от меня, но я могу до нее дойти. По палате хожу без костылей, а на долгий путь (в туалет, например) беру костыли у одной девочки из соседней палаты. У нее тоже что-то с ногой. Правда, эти костыли маленькие, но ничего, мне и этих хватает. Свои я получу только в понедельник»; «Конечно, жалко, что я даже не смогу увидеть маму в день ее рождения. Но ничего, когда кончится карантин, вы мне расскажете, как он прошел».
И в каждой записке – многочисленные приветы. Родителям, брату, бабушкам-дедушкам, одноклассникам, друзьям семьи.
Все эти записки мы храним как семейную реликвию. Даже тогда, в одиннадцать лет, он был очень мужественным, наш теперь уже взрослый сын.
Это – о положительных эмоциях для выздоравливающего. Второй важный момент: домашнее питание. Утром готовим то, что рекомендуют врачи и любит сын, и упаковываем в сумку-термос. После работы – на электричку, в Минске – городской транспорт и немного пешком, домой возвращаемся за полночь.
В день моего 40-летия медики сделали неслыханный подарок – пропустили к сыну в реанимацию. Одели как космонавта: в хирургический костюм, бахилы и маску. Оставили открытыми одни глаза. Сын окружен пластиковыми трубками, по которым течет сейчас его жизнь. Комок в горле. Держу Костю за руку, в которой – игла от капельницы, и разговариваю глазами.
Разговаривать с сыном потом довелось много и долго. В больнице – когда сняли карантин. Дома – когда был частично обездвижен. Во время прогулок на костылях по улице – когда «ловили» очень нужный для выздоровления ультрафиолет. Сейчас думаю, что, несмотря ни на что, это было прекрасное время: мы вместе разбирались в том, что его волнует.
Учился сын на дому. Педагоги-предметники приходили домой ежедневно. Поначалу у сына была паника: к каждому уроку нужно готовиться, на последней парте не отсидишься и вариантов, когда «пронесет» и не вызовут, – нет. Потом даже начало нравиться. Главное – можно монополизировать внимание учителя и все непонятное становится понятным. После обеда приходили одноклассники. У сына сияют глаза и постоянная улыбка на лице. А для меня главная задача – постараться повкуснее накормить юных гостей. Почему-то запомнилось, как учительница английского языка Валентина Николаевна Негириш, уловив смятение в моих глазах, стала нарезать единственный апельсин оранжевыми кружочками, приговаривая: «Будем делать изобилие». А в день 12-летия сына вернувшийся с работы папа обнаружил в прихожей двадцать одну пару детской обуви.
Они теперь уже взрослые, одноклассники нашего сына, и у них – свои дети. Спасибо им огромное за ту трудную для сына весну!
О том, что не все было плохо в эти сложные для нашей семьи дни и месяцы, как сыну удалось превратить огромный минус в большой плюс и как это нелегкое время ему удалось использовать для раскрытия своих способностей, я расскажу немного позже.
А сейчас вернемся к родительским открытиям, которые мы с мужем для себя делали. Есть еще один очень важный момент, на который нужно обратить внимание. Возможно, кому-то он покажется спорным, но все же, все же…
Дальше: «Ты можешь, ты справишься!»